Церемония Сан-Педро

Заметки с преобразившей меня церемонии Сан-Педро

Поздним субботним утром, 31 августа 2019 г., мы с моей женой Ванессой приехали на закрытое музыкальное мероприятие на Ниагарском уступе в Канаде, рядом с городом Кримор (Онтарио). Мы планировали разбить палатку, насладиться музыкой и отправиться в психоделическое путешествие. Для этого я выбрал кактус Сан-Педро. Ванесса сомневалась, но, посоветовавшись, решила попробовать половину марки ЛСД.

Кактус Сан-Педро (его еще называют huachuma) был ритуальным растением инков. Многие жители амазонских тропических лесов смогли избежать встреч с испанскими и португальскими колонизаторами, поэтому традиции аяхуаски практически не изменились с того времени. Однако из-за того, что было убито довольно много жрецов инков, мы мало знаем про их обряды, в которых использовался кактус Сан-Педро. Согласно легенде, служители, находясь под воздействием растения, отправлялись в паломничество на несколько дней, чтобы посетить священные места. Как бы то ни было, психоактивным ингредиентом кактуса Сан-Педро является мескалин, поэтому он дает примерно такой же опыт, как и пейот. Обычно его употребляют днем, из-за чего этот кактус называют "дневной аяхуаской". К нему также обращаются как к "дедушке" (а к аяхуаске — как к "бабушке" или "матери"). Кроме того, Сан-Педро — это отсылка к Святому Петру, охраняющему ворота в рай.

Оповестив о своем приезде организаторов, мы распаковали снаряжение и поставили палатку. По прогнозам обещали прохладную погоду согласно сезону и ясное небо. Мы поздоровались со всеми друзьями, в том числе с Анабеллой (это вымышленное имя), которая пригласила нас на это мероприятие, а также с шаманами Натали и Джоном. В течение следующих 24 часов мы разговаривали на разные темы, которые по большей части сводились к использованию внутренней энергии для лечения, помощи тропическим лесам и нашему опыту общения с растениями-учителями.

Через несколько часов на площадке появилось множество ярких палаток.

В 15:00 я перемешал измельченный кактус Сан-Педро с водой и выпил полученную кашеобразную жидкость. Глотать было сложно, и я несколько раз поперхнулся. На вкус субстанция оказалась не настолько горькой, как те, что я пробовал раньше, но по структуре она была неприятной: не вязкой, а скорее зернистой, как будто содержала песок.

Зная, что действие начнется как минимум через час, я решил немного прогуляться. Мы с Ванессой, Натали и Джоном спустились с крутого обрыва Ниагарского уступа вниз, к реке. Это было довольно сложно: нам пришлось держаться за веревки, специально закрепленные для этой цели. Я был рад, что надел кроссовки с носками, а те, кто пошел в сланцах, пожалели о своем решении.

У Ванессы постепенно начали появляться эффекты от половины марки ЛСД. Она очень заинтересовалась узорами, которые рисовала речная вода, и я усмехнулся, так как игра света и теней обычно не привлекала ее внимание так сильно.

Я взобрался обратно на возвышенность, так как забеспокоился, что кактус начнет действовать раньше, чем я вернусь в безопасное место. В палаточном лагере я вдруг увидел сияние, исходящее от деревьев, травы и других растений. Все вокруг пронизывал знакомый узор, напоминающий змею, кожа которой переливалась зеленым, синим, розовато-лиловым и другими прекрасными цветами подобно украшению. Не могу сказать, что именно означает этот образ. Возможно, это сущности мира духов или просто орнамент, характерный для мескалина.

То, что произошло в следующие 12 часов, невозможно описать словами. Опыт длился весь вечер и всю ночь, а пик продолжался несколько часов и был сильным практически до невыносимости. Полежав в палатке с закрытыми глазами, я понял, что это не приносит облегчения, и почувствовал, что нужно выйти наружу, к деревьям и небу.

Сцена ночью.

Я пообщался с людьми в лагере и посмотрел на музыкальные выступления на сцене. Каждый раз, когда на меня наваливались слишком сильные ощущения, я возвращался к своей палатке, чтобы посидеть и отдохнуть. Ванесса пришла очень поздно, и я попытался заснуть рядом с ней, но действие кактуса все еще продолжалось, и я отправился туда, где проходило мероприятие. Электронная музыка больше не звучала: вместо этого вокруг большого костра собралось примерно 30 человек, которые играли на акустических гитарах и легко постукивали в такт. На некоторое время я присоединился к ним.

В огне костра появлялось множество странных образов.

Заснуть мне удалось примерно в 4 утра. К тому времени действие кактуса по большей части закончилось — я видел лишь слабые геометрические узоры.

Во время пика все находилось в движении: деревья, кусты и камни сотрясались, пульсировали и постоянно меняли форму. Под аяхуаской мои видения обычно напоминали психоделические картины художника Алекса Грея, но с Сан-Педро они больше были похожи на работы Винсента Ван Гога или канадской художницы Эмили Карр: они были наполнены бурлящей энергией и калейдоскопическими эффектами.

Мое тело было наэлектризовано энергией, и иногда это было сложно вынести. Я решил взять силу в свои руки и начать управлять этим опытом. Такой подход позволил мне использовать те возможности, которые предлагало растение.

В какой-то момент мне захотелось поесть, и я вошел в главный корпус и поднялся на кухню на втором этаже. Здесь я провел много времени, изучая мебель и текстуру стен, поверхность которых постоянно менялась. Терракотовые керамические плитки на полу двигались, как каша в котелке. Это было невероятно красиво и увлекательно.

Вернувшись в лагерь, я попросил Натали и Джона поговорить со мной. Я хотел придать смысл полученному опыту, но мне было сложно подобрать правильные слова. Пока мы общались, все вокруг плавилось и меняло форму, как будто состояло из ртути. Со временем это движение все больше ускорялось, деревья и кусты начали неистово колебаться. Легкий ветерок не мог быть причиной этой взрывной энергии, которая заставляла все пульсировать. Когда ощущения начинали переполнять меня, я сосредотачивался на дыхании.

Джон сидел прямо напротив меня и задавал вопросы. Казалось, он понимал, что я вижу. Он выглядел как вселенский озорник и был одним из немногих, чьи черты лица не менялись от психоделического воздействия.

"Похоже ли это на то, как если бы частота кадров реальности уменьшилась?", — спросил он.

Термин "частота кадров" помог мне лучше понять, что происходит. Он точно описывал мое состояние. Кактус показывал мне, что человеческий мозг — это квантовый приемник. Он преобразовывает проекции иного восприятия в сравнительно устойчивую реальность. Прямо как говорится в восточных духовных традициях: "ничто" кажется "чем-то". Растение замедлило этот процесс — обычно "частота обновлений" происходит так быстро, что сохраняется идеальная иллюзия жизни (в индийской религиозной традиции ее называют Майя).

Во время одного из предыдущих экспериментов с Сан-Педро я ощутил присутствие старца, возможно, инуита, который усмехнулся, ущипнул меня за нос и сказал хриплым голосом: "Ты воспринимаешь себя слишком серьезно, сынок!". На этот раз дух растения не пришел откуда-то извне — я сам стал старцем.

В определенный момент я поделился с Анабеллой, что "вижу мир так, как видят его шаманы", на что она ответила: "Добро пожаловать в мой мир, парень". (Анабелла — одна из тех, для кого грань между мирами тонка, даже когда все хорошо.)

Я оказался в постоянно меняющемся, текучем мире без точки опоры. Мне пришло в голову, что если всегда оставаться в этом состоянии, то можно найти способ управлять реальностью или сотворить из нее что-нибудь. Когда я был готов отойти ко сну, небо приобрело необычный оттенок, на нем появились странные облака, и тихий голос внутри меня сказал: "Ты уже делаешь это".

И опять проблеск реальности показался мне лишь магическим фокусом.

Автор: Guy Crittenden

Перевод и адаптация: hs420.net